Бункер для богачей

В бетонной роскоши убежища, спрятанного глубоко под землёй, собрались несколько семей, чьё богатство раньше казалось гарантией безопасности. Мраморные панели, светильники дизайнерской серии и сервиз редчайшего фарфора мало помогали против ощущения надвигающегося краха: за толстыми стенами рушился привычный мир. Дети, лишённые привычных улиц и садов, таскали планшеты и пытались играть тихо, взрослые говорили шёпотом или молчали, прислушиваясь к бряцанию новостей. На длинной стене мигали телевизионные ленты с кадрами пожаров, взрывов и пустых шоссе — мир снаружи горел в прямом эфире, и каждая сцена усиливала ощущение утраты. Роскошь и персонал, привыкшие решать любые проблемы, оказались бессильны перед необратимым: повара держали запасы, охрана проводила ночные обходы, но цифры на экранах диктовали новый порядок. Деньги больше не гарантировали исход событий, и сама идея контроля становилась иллюзией. Между разговорами проскальзывали расчёты, кто сможет остаться, кто окажется за бортом, и это подсознательное счётанье добавляло напряжения. В этом напряжённом мире, где страх и пустота вытесняли прежние привилегии, давняя вражда между двумя влиятельными семьями вспыхнула вновь. Старые обиды, давно захороненные в кулуарах деловых переговоров, за одну ночь всплыли и стали топливом для открытых обвинений. Слова переходили в крики, крики — в упрёки о прошлых предательствах, и даже гул сирен и сообщения о масштабах разрушений не могли заглушить реванш старины. Некоторые пытались сохранять рутину: завтрак в сервированном стиле, утренние совещания по безопасности, попытки развлечь детей. Другие же уходили в молчание, перебирая свои сделки и наследства, понимая, что все прежние привилегии меркнут перед лицом исчезновения общества. Вечерами под слабым светом вспоминали старые соглашения, которые теперь казались ничтожными. Внутренний конфликт оказался таким же разрушительным, как и тот мир, что они наблюдали через стекло экранов.